Хатькова С. А., учитель русского языка и литературы моу сош № 1 г. Хвалынска Саратовской области
«Скажи мне что-нибудь» Сценическая постановка. (По мотивам повести Антуана де Сент-Экзюпери «Южный почтовый», поэзии Б. Пастернака.)
Декорация. Портрет девушки. Письменный стол. Письма. Звучит звуковое письмо.(Признание юноши в любви к девушке. «Милая моя….(вспоминает о встречах, читает стихи)…Не скучай, не грусти. Я тебя очень люблю.» Она разбирает письма, перечитывает их. Экологическая музыка: звуки океана, дождя, грозы. Звучит тихо во время всего действия.
Он (у окна): - Мело. По всей земле. Во все пределы. Свеча горела на столе.
Свеча горела. Метель лепила на стекле Кружки и стрелы.
И падали два башмачка Со стуком на пол. И воск слезами ночника На платье капал. И все терялось в снежной мгле, Седой и белой. И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе
Свеча горела.
Она: -Так тянет снег. Так шепчут хлопья. Так шепелявят рты примет.
Он: - Так легче жизнь. Чрез тысячи фантасмагорий И времена, Через преграды и подспорье Несется к цели и она.
Она: - А цель ее?
ОН: -Все пережить и все пройти.
Она:
-Как оживляют даль изломы Мимоидущего пути?
ОН: - Надо жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства. И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг. И окунаться в неизвестность.
ОНА: - И прятать в ней свои шаги, Как прячется в тумане местность.
ОН: - Известно ли, как влюбчиво Бездомное пространство? Как, в жажде настоящего, Ночная тишина, порвавши с ветром с вечера, Порывом одиночества Влетает, как налетчица, К не знающему сна?
ОНА: - Жаль, что на свете принято скрести у входа в жизнь одни подошвы; жалко: прошлое смеется и грустит.
Юный герой: - Смотрите! (Высвечиваются звезды, оставляются до конца действия.)
ОН: - Что?
Юный герой: - Звезды.
ОН: - Плевать я хотел на ваши звезды!
Юный герой: - Через час взойдет луна.
ОН: - Луна. Луна… Ты затворяла окно, и луна отражалась в стекле …
Юный герой: - И мы говорили, что она захлопнула небо и заперла в нем горсточку звезд. Мы старались увлечь ее в мир, скрывающийся под видимостью вещей, на дно океанов, куда влекло нас наше беспокойство.
ОН: - Я вспоминаю … Вам было пятнадцать, а нам – по тринадцати.
Юный герой: - Она брала нас за руки и заставляла слушать голоса земли. Женевьева… Нам хотелось знать, можно ли причинить тебе страдания? Потому что мы чувствовали в тебе душу, которую мы старались выманить наружу, чтобы твои глаза наполнились лаской и печалью.
Ты, Бернис, говорил мне, что она живет в своем теле, как фея под водой, и что тебе известны тысячи колдовских способов, которыми ты можешь выманить ее на поверхность, и самый верный из них – заставить ее плакать. Так мы крали, Женевьева, у тебя любовь. Но когда мы тебя отпускали, ты смеялась, и этот смех приводил нас в смущенье… Столько незавершенных дел теперь привязывает тебя, Бернис, к самому себе. Ты внезапно оказался свободен, и теперь тебе страшно осознавать себя безоружным.
ОН: - Я обретал ее, как обретают смысл. Я шел рядом с ней в мире, который открывался мне в своей внутренней сути. Этими вещами была обставлена ее жизнь. Стоит только отодвинуть от окна столик, и все предстанет в обнаженном виде, в разрыве с прошлым.(Двигается по сцене.) Тогда ее легкие прикосновения к этим вещам были лишь игрой. Тогда вся эта декорация могла появиться по ее желанию и исчезнуть в любую минуту, как в театре. Это ты…(Подходит к портрету.) Я вижу в тебе ту 15-летнюю девчонку, того ребенка, который хочет притаиться, но каждым движением выдает себя. На твоем лице едва заметная усталость от стольких притворных улыбок … Мне хорошо, совсем хорошо. Только очень грустно оттого, что я так давно тебя не видел… Если я вернусь, передо мной встанет только один вопрос: что можно, что необходимо сказать людям? … Чтобы отдохнуть с дороги, мне необходима была она. Есть женщины, о которых мы говорим, что они всего лишь создания нашего сердца. А Женевьева … Ты помнишь, мы называли ее обитаемой.
Юный герой: - Нам казалось, что она знает все. Мы никогда не видели ее удивленной. Она читала нам стихи, и эти стихи были для нас откровением о мире, о жизни, но мы слушали не поэта, а ее мудрость. Женевьева, почитай нам стихи ...!
ОНА: - Кому сегодня шутится? С платка текла распутица, И к ливню липла плеть … Весь Шекспир, быть может, только в том, что запросто болтает с тенью Гамлет. Который час?
ОН: - Стареть – это совсем не страшно.
ОНА: - Та простая звездочка – это дом, и в нем одиночество.
ОН: - А та, что погасла, это дом, приютивший любовь.
ОНА: - Это ты для звезд?
ОН: - Это – чтоб не чувствовать себя стариком.
ОНА: - Бернис, однажды ты признался мне: «Я любил жизнь, которую не очень-то понимал, может быть, неверную жизнь».
ОН: - Я и сам не знаю толком, что мне было нужно. То, чего я допытывался, таилось за каждой вещью. Мне казалось: еще усилие, и я все пойму и унесу с собой… Ты скажи мне, чего я ищу, почему, сидя у окна и глядя на город моих друзей, я тоскую? Что это за непонятное обетование, которое мне было дано и которое не исполняет неведомый бог?
ОНА: - Бессмысленная суета, в которой так хорошо затеряться, не правда ли, Бернис?
ОН: - Насколько же труднее освободить человека, научив его властвовать над собой!
ОНА: - Чтобы понять человека, не надо противопоставлять друг другу ваши очевидные истины.
ОН: - Нетребовательное, ограниченное счастье!
ОНА: - На свете счастья нет, но есть покой и воля.
ОН: - Но как нам поверить в покой?
ОНА: - До чего хорошо прибран мир, когда глядишь на него с высоты покоя!
ОН: - Привычка, условности, традиции – все, в чем ты не нуждалась, все от чего ты бежала. Все, что образует рамки. Чтобы жить, надо опираться на долговечные реальности. Пусть они нелепы или ложны…
Юный герой: - Женевьева, знаешь ли ты, кем мы хотели стать, когда вырастем? Нам хотелось тебя ошеломить. Мы по-своему объясняли тебе жизнь.
ОН: - «Мы будем завоевателями, возвращающимися со славою и берущими в наложницы своих подруг!» Мы называли тебя «слабой женщиной»! Читай нам стихи, «рабыня»! «Мы вечности заложники, у времени в плену». Вон звездочки. Каждая служит своему богу. Все мы стоим столько же, сколько стоят наши божества.(Подходит к ней, кладет ей на плечи руки.)
Эта ночь – наше детство и молодость учителей. Мы всегда возвращаемся к ним. Мы чувствуем себя мудрыми. Мы поняли, что они слабы.
Юный герой: -Они слабы, потому что стали снисходительны, и наша детская леность, которая неминуемо должна была ввергнуть нас в порок, в беду, и наше тщеславие, которое они так рьяно подавляли, превратились вдруг в их глазах всего лишь в ребяческое баловство и вызвали у них лишь улыбку. Декарт, пожалуй, построил всю систему на логической ошибке. А наш учитель состарился, так и не разрешив извечной проблемы свободы воли. Мы делимся с ним очень грустными открытиями, что последние истины существуют только в книгах, что истины не делают мир проще, впрочем, наши учителя и без нас уже знают об этом. Они пришли к этому жестокому выводу на собственном опыте.Они задумались о любви.
ОН: - (Смотрит на портрет) Женевьева, я не забыл своего колдовства. Вас надо обнять, обнять так сильно, чтобы вам стало больно, и тогда та девочка всплывет на поверхность и будет плакать…
Юный герой(зажигает свою свечу): - Рассвет принесет исцеление, лишь бы кончился дождь…
ОНА: - Зарей шел дождь, и он продрог…
ОН (музыкальная мелодия меняется) : -Нам светит этот свет. Он не выхватывает предметы, но творит их, насыщая каждый каким-то мягким веществом. Каждая вещь скована, извлечена из жизни и выброшена в пространство. Неподвижность с каждым мгновением приобретает глубокий смысл паузы. Это всего лишь затянувшееся ожидание. Тревога придет потом. А сейчас под нашими приглушенными шагами роскошь – жизнь, вспаханная бурей. И смятение, не имеющее уже никакого смысла.
ОНА: - Эти сумерки слишком похожи на театр и уже не раз служили декорацией проигранных битв, неглубокой любви. Завтра эти декорации пригодятся для других комедий. Жизнь замедляет ход. (Зажигают свечи от уже горящей свечи, расходятся, замирают на мгновение. Гасят свечи.)
